Я вытягиваю самого себя из топкого болота бессилия, заставляя тело чувствовать, начинать шевелить кончиками пальцев, а потом уже и кистью. Ослепительное чувство радости затопляет меня изнутри, когда получается зажать тарелку в руке и поднять её над головой. Дэйррин никак не выказывает эмоций, равнодушно заносит в свой планшет данные, раздаёт указания бионикам и пропадает надолго, на несколько дней, на неделю или того больше.

Дэйррин не заговаривает со мной больше и никак не реагирует на мои попытки завязать с ним разговор, если только можно назвать разговором то блеяние, что получается у меня вместо связных предложений. Я тыкаю скрюченными пальцами в сенсорную панель планшета, подталкивая в его сторону, с одним единственным вопросом на экране, но он делает вид, будто не замечает. Меня бесит вид его благородного лица, с чуть брезгливым выражением в ледяных глазах и я, крепко стискивая планшет, что есть силы запускаю им в него. Выходит довольно неплохо, но Дэйррин всё же успевает среагировать и ловит его, улыбаясь только губами:

– Начало положено. Не раскисай и возможно через года два ты сможешь начать передвигаться, медленно и по стеночке, как старики.

– Не-е-е-е-е, – мычу я, едва шевеля губами. Дэйррин, усмехаясь, смотрит на меня:

– Ты что-то хотел сказать? Не расслышал…

– Не, – выходит уже немного лучше, чуть твёрже, чем до того.

Я всё еще проглатываю последнюю букву этого слова, но начинаю повторять, как заведённый, одно это грёбаное «нет», пока оно не разлетается моим громким криком по всей комнате. Дэйррин откладывает планшет и вновь уходит, даже не попрощавшись.

Так и продолжается. Я веду войну за самого себя, отвоёвывая каждое движение и слово у проклятого паралича, овладевшего мной. Но скорее далёкое солнце потухнет, чем я сдамся и прекращу свои попытки вновь вернуться в форму.

Я тружусь и работаю над собой, ожесточённо разрабатывая каждую закостеневшую и обленившуюся мышцу своего тела, пока не начинаю передвигаться по комнате без помощи удерживающих приспособлений. Они мне уже не нужны, и я перехожу к более интенсивным нагрузкам, ожидая момента, когда вновь вернётся новоиспечённый Император и оценит мои успехи. И в этот раз ему придётся ответить на мои вопросы.

– Та-а-а-йр-р-р-р-а-а-а-а, – протяжно и глухо вырывается из моего рта при виде него, одетого в светло-серую униформу.

Дэйррин закрепляет датчики на моём теле и терпеливо ждёт, пока они начнут сканирование, глядя лишь на экран, делая вид, что не слышит меня. Я ещё раз повторяю её имя, чуть громче, болеё чётко выговаривая его едва ли не по слогам. Но мой вопрос, заключённый в одном её имени, остаётся без ответа.

Тогда меня накрывает волной ярости, я поднимаюсь и бросаюсь на него, впечатывая кулак в лицо, с радостью чувствуя, как привычная сила разворачивается во мне во всю свою мощь. Я держу его за плечи и трясу, что есть сил, выкрикивая её имя, пытаясь добиться от него ответа. Её имя взмывает под потолок и обрушивается на меня сверху воздушными вихрями, заполняет лёгкие и разносится по телу с бешеным током крови. Меня уже давно оттащили от Дэйррина бионики, но кажется, будто я всё ещё около него, впечатываю в его самодовольную морду её имя по буквам. Т.А.Й.Р.А. Без конца. Только эти пять букв и ничего больше во всём мире.

– Она жива и находится под моим непосредственным руководством, – отвечает он, сплёвывая кровью. – А ты, если хочешь хотя бы выйти из этого комплекса, не говоря уже обо всём остальном, должен научиться владеть собой. Или останешься гнить здесь навечно.

Быть покладистым? Я это умею, всю свою жизнь, с тем сраным ошейником и коротким поводком. Всё только по команде: встать-служить-отдыхать. Я захотел скинуть ошейник только с её появлением в моей жизни. И сейчас, чтобы вновь получить шанс приблизиться к ней хотя бы немного, должен добровольно сдаться и надеть на себя призрачные оковы, не давая себе возможности вырваться из их плена.

Я смиряюсь с этой ролью, превращая злость и ярость в топливо, что заставляет меня каждый день творить невозможное и добиваться успеха. И так каждый день. Долбаные два года. На протяжении этих двух лет я только и делаю, что вновь осваиваю всё то, что раньше давалось мне с лёгкостью, пока не довожу все свои действия до совершенства, работая как прекрасно отлаженный механизм.

Два года, проведённых в полной безвестности, подпитываемый лишь слепой горящей надеждой на то, что вскоре вновь увижу её. Когда? Когда? Дэйррин отмалчивается, уходя от ответа, и в какой-то момент мне начинает казаться, что он солгал, что всё прошло не так, как он планировал, а её уже давно нет живых. От одной этой мысли меня начинает душить изнутри и рвать на куски, хочется разрушить этот мир до основания, ни камня на камне на нём не оставив, но нынешний Император произносит одну-единственную короткую фразу:

– Пора.

По пути Дэйррин в сотый, тысячный раз повторяет мне всё сказанное им накануне. Я согласно киваю, оглядывая поверхность Альтернативы, активно осваиваемую. Я уже видел её сотни раз, пока восстанавливался в том медицинском отсеке, но только с экранов и в виде проекций. Стоит признаться, что они хорошо потрудились, вкладывая немало сил. Они все, включая мою птичку.

Я бессмысленно рассматриваю файл со своим нынешним именем и специализацией. Старший помощник сотрудника центра по освоению сектора… Вот, значит, куда он меня направляет, в сектор под начальство Тайры?

Я хмыкаю, отмечая для себя иронию ситуации. Когда я встретил её впервые, она была никем, ещё одной смазливой мордашкой, одной из десятков тысяч, просто ничтожество, если судить по занимаемой ею должности. В то время как я был одним из высокопоставленных и приближённых, всего лишь на пару ступеней ниже самого Императора.

Но сейчас она – фаэлин, занимающий видную должность, заработавшая за это время немалый кредит доверия и симпатии у Дэйррина, что не так просто сделать, а я – никто, просто какой-то винтик машины, отправленный служить под её начальство.

Донат Руф. Катаю своё имя на языке, пробуя его на вкус. Кажется, из всех идиотских имён Дэйррин наградил меня самым видным из них. Хотя по сути мне плевать, как меня будут называть – Донатом или тумблером, или просто присвоят порядковый номер, как бионику.

Я добираюсь до пункта назначения раньше назначенного времени. Не могу удержаться от того, чтобы варварски не сорвать пару пучков ирисов под насмешливым взглядом нынешнего Императора. И жду, застыв без движения в рубке летательного аппарата, ожидая того момента, когда она взойдёт на борт и увидит меня.

Минуты насмешливо ухмыляются мне в лицо и тянутся бесконечно долго, кажется, что время катится в ином, обратном направлении, и с каждой последующей цифрой меня относит всё больше назад от неё, но всё же я слышу. Звук её шагов, который узнал бы из тысячи, отмечая для себя, что шаг резок и твёрд, наполнен силой и решимостью и каким-то глухим раздражением, явно чувствовавшимся даже издали.